Эдгар Берроуз - Лунные люди [= Люди с Луны] [The Moon Men]

Мужчины, женщины и дети падали вокруг; многие повернули и побежали. Но были и другие, бросившиеся вперед и схватившиеся врукопашную с Каш гвардией, отбирая ружья. Верховые скакали среди них. Я не мог держать Флаг и сражаться одновременно, поэтому я снял его с флагштока и спрятал под рубашку. Затем, выхватив ружье, я направил коленями Красную Молнию в ряды сражающихся.

Бог наших отцов! Это была великолепная схватка! Если бы мне сказали, что я умру в следующую минуту, я умер бы, переполненный радостью этих минут. Враги падали вокруг меня, справа и слева, с раздробленными черепами и сломанными телами, куда бы я не попал, это приносило единственный результат — они умирали, если попадали в зону действия моего ружья, которое превратилось во вращающуюся реку огненного металла.

Я проскакал полностью сквозь них, и несколько человек следовало за мной. Мы повернули, чтобы двигаться назад через руины, и, поднявшись на холм в мертвой части города, я увидел, что битва идет ниже по реке. Ком застрял в моем горле. Все было закончено, началось кровавое избиение. Вся моя толпа повернулась и разбежалась. Их зажали у узкого моста, и Каш гвардия стреляла залпами по этой шевелящейся массе людских тел. Сотни бросались в реку только для того, чтобы быть подстреленными солдатами.

Двадцать пять конников окружали меня — все, что осталось от моих сил — и как минимум две тысячи Каш гвардейцев находилось между нами и рекой. Даже если бы нам удалось прорваться назад, мы ничего не смогли бы сделать, чтобы спасти положение или наших людей. Мы были обречены на смерть. Но мы решили принести побольше вреда, пока не умрем!

В моем мозгу постоянно возникал образ Хуаны в объятиях Ор-тиса; ни на минуту эта жуткая картина не покинула моего сознания. Я сказал, что отправлюсь к штаб-квартире и буду искать Хуану. Мои спутники ответили, что отправятся вместе со мной и убьют, кого смогут, прежде чем солдаты вернутся.

Наша мечта испарилась, наши надежды умерли. В молчании мы ехали по улицам по направлению к баракам. Каш гвардия не выступила на нашей стороне, как мы надеялись — возможно, они присоединились бы к нам, имей мы хоть какой-то успех в городе; но какой может быть успех против вооруженных войск у толпы мужчин, женщин и детей?

Позднее я понял, что, если бы мы не начали строить планы, то могли бы выиграть, пока никто не бросился вперед и не предупредил Каш гвардию. Если бы мы атаковали их внезапно в бараках, все могло бы быть иначе, — так, как произошло на рыночной площади, сквозь которую мы прошли. Я понял нашу слабость. Если бы у нас было время спланировать и организоваться, какой-нибудь шпион или информатор выдал бы нас властям задолго до того, как мы успели бы воплотить наши планы в жизнь. Не оставалось ничего другого, как устроить внезапную атаку и надеяться на первый сокрушительный удар.

Я посмотрел на своих соратников, ехавших рядом. Джим был здесь, а отца не было — я никогда больше не видел его. Он, видимо, пал в битве у нового моста. Оррин Колби, кузнец и священник, скакал рядом, покрытый кровью — своей и Каш гвардии. Здесь был и Деннис Корриган.

Мы поскакали прямо к баракам гвардии, которая из-за отсутствия дисциплины и военного опыта, выслала все свои войска против нас, оставив лишь несколько человек охранять пленников и штаб-квартиру. Их-то мы и захватили; причем, они практически не оказывали сопротивления, и от одного, взятого в качестве пленника, я выяснил где спит Ор-тис.

Сказав своим людям, что наша работа сделана, я приказал им рассыпаться и бежать, но они ответили, что остаются со мной. Я объяснял, что такое дело должен провести в одиночку и попросил их пойти и освободить арестованных, пока я буду искать Хуану. Они сказали, что будут ждать меня, и мы разделились.

Квартира Ор-тиса находилась на втором этаже строения, в восточном крыле, и я без труда нашел ее. Приблизившись, я услышал внутри яростные голоса и быстрое движение, словно кто-то метался туда-сюда. Я узнал голос Ор-тиса — он отчаянно ругался, а затем услышал крик женщины и понял, что это Хуана.

Я попытался открыть дверь и обнаружил, что она заперта. Это была массивная дверь, такие двери древние делали в общественных зданиях, чем это здание вначале и было, и я усомнился, смогу ли я выломать ее. Я обезумел от ярости и желания отомстить, и мое состояние придало мне дополнительную силу, словно маньяку, у которого силы утраиваются. Отойдя назад на несколько футов, я бросился на дверь. Она слетела с рамы и упала на пол с жутким стуком.

Передо мной в центре комнаты стоял Ор-тис, сжимая Хуану в руках. Он положил ее на стол и своей волосатой рукой душил ее. Он оглянулся на звук моего внезапного появления и, увидев меня, побелел и отпустил Хуану, одновременно выхватывая пистолет из кобуры на боку. Хуана тоже увидела меня и прыгнула на него в тот момент, когда он нажал на спуск. Его рука дрогнула, и пуля вонзилась в пол.

Прежде чем он успел сбросить себя девушку, я оказался рядом и вырвал у него оружие. Я держал его одной рукой, словно малого ребенка — он был совершенно беспомощным в моей хватке — и спросил Хуану, обидел ли он ее.

— Нет еще, — сказала она. — Он только что пришел и отослал Каш гвардию. Что-то случилось. Похоже, идет битва; но он вернулся в безопасное место.

Тут она заметила, что я покрыт кровью.

— Идет битва! — закричала она. — И ты участвовал в ней!

Я сказал ей, что все расскажу, как только покончу с Ор-тисом. Он принялся умолять меня. Обещал мне свободу и освобождение от наказаний и преследований, если я позволю ему жить. Он обещал никогда не трогать Хуану и свою протекцию и помощь. Он мог бы обещать мне Солнце, Луну и все звезды, если бы считал, что мне они нужны, но я желал одного, о чем и сказал ему — увидеть, как он умрет.

— Если бы ты обидел ее, — сказал я, — ты умер бы медленной и ужасной смертью; но я вовремя пришел ей на помощь, и ты будешь избавлен от страданий.

Когда он понял, что его ничто не спасет, он зарыдал, его колени подогнулись, и он опустился на пол, Я поднял его с пола одной рукой и, сжав вторую в кулак, нанес ужасный удар между глаз — удар, сломавший ему шею и череп. Затем я отшвырнул его на пол и сжал Хуану в своих объятиях.

Мы быстро направились к выходу. Я рассказал ей обо всем, что произошло с тех пор, как мы расстались, и что сейчас она останется в этом мире одна, пока я не смогу присоединиться к ней. Я объяснил, куда ей идти и где ждать меня — на заброшенной ферме, которую я обнаружил во время путешествия к шахтам. Она плакала и прижималась ко мне, умоляя оставить ее с собой, но я знал, что это невозможно, так как слышал звуки боя на ближайшем подворье. Мы будем счастливчиками, если одному из нас удастся бежать. В конце концов она обещала послушаться меня при условии, что я присоединюсь к ней немедленно, что я и собирался сделать, если у меня будут шансы.